|
2007 год объявлен Годом Русского Языка в России, ближнем и дальнем зарубежье 2007 - The Russian Language Year in Russia and outsides Посольство Италии Соискательский грант. Совместный проект
Падение Трои-Пергама* Вергилий «Энеида» (1 - - 4 - - 7 - -10 - - 13)
Подстрочный перевод Н.А. Куна (Nikolas Albert Kuhn)
Трою-Троаду мужи сокрушить не смогли. Хитростью взять всем тогда Одиссей предложил. Он посоветовал сделать из древа коня, Чтобы могли в нём сидеть и стоять, затаясь, Воины сильные - греки могучих* держав, Все ж остальные от брега Троады, спеша, Плыть собрались, чтоб укрыться за островом Лесбос. Послан знаменьем им был Зевс-герой громовержец. В город троянцы ввезли б непременно коня. Ночью открыли бы воины в чреве врата. Так совладать они с градом строптивым б смогли, Всё в нём разграбить, пожечь, погубить и … уйти.
Греки решили коня из деревьев срубить. Стали они все с Эпеем его мастерить. Конь был искусно подогнан для копий, щитов: Кто бы подумал, что он – вещь в себе - батальон? В чреве коня - Филоктет, Менелай, Одиссей. С ними - полдюжины крепких суровых парней. Сказано – сделано – греки давно «РубиКон(ь)» перешли, Постройки они и леса вкруг коня все сожги, Сели, отплыли, подальше за остров и ждут, Как им костром тайный знак со стены подадут.
С стен осаждённые видели это лишь только: В стане – движенье: «Неужто вражины уходят на зорьке?» Вышли троянцы, ликуя, из града и зрят: Конь огромадный стоит – и один, весь в крылах. Бродят троянцы по стану и сами не верят: Стан - весь пустой: он оставлен врагом их, ахеем. Конь деревянный стоит да чадят все постройки. Значит опять отстояли себя, свой народ, город стойкий!
Крепость не первый уж год пребывает в осаде. Град окружён. Лишь вопрос: Как всем справиться с градом? Скоро как первый десяток годков как минёт. Враг вновь бежал, но, быть может, замыслил он что? Бросить хотели коня деревянного в море. Им воспротивился люд весь - из тех, кто на воле. «Пусть величает акрополь Приама и град! Раз он оставлен, то враг не вернётся назад!» Спор завязался прежаркий уж вскоре меж ними. «Пусть нас рассудят!» - сказали, жреца пригласили.
Вышел тогда к горожанам святой Лаок(о)он - С ним пред людьми вдруг предстал Аполлон: Молвил народу своё он горячее слово: «Как можно верить тому, что здесь ново? Как доверять нам ветрам, как им верить Тем, кто богам поклоняясь, убийства лишь сеет? Греки Троаду добром никогда не оставят. Нас на колени давно уж хотят все поставить.
Знаю породу я эту мужей чужеземных. Разум им дан, чтоб грабёж и убийства лишь сеять. Бросьте коня деревянного лучше вы в море! Сам Аполлон вам просил передать это вскоре. Хитрость - в коне! Не иначе, как в нём вся сокрыта. Мысль Одиссея отличнее прочих здесь видно. Воины могут скрываться в коне деревянном. С тем, чтобы снова напасть на великих героев-троянов. В море его, окаянного, лучше вы бросьте, Чтоб не пришлось хоронить вскоре кости!»
Так горячо убеждал он сограждан-романцев. Глуп был народ, сам желавший спастись от троянцев. Кинул копьё Лаок(о)он уязвлённый в коня. Вздрогнул с ним конь от удара; завыла струна. Эхом звучало оружие грозным внутри. Хитрость военная прела в широкой груди. Разум троянцев туман омрачил не на шутку. Крик вдруг раздался. В плен сдался Симон, словно утка. Стали над ним издеваться герои-троянцы. Сказку поведал тогда он им всем о несчастном скитальце. Слёзы пролил о нелёгкой судьбе горемычной, Сетовал доле, согласно легенде привычной.
Тронули слёзы Симона троянцев, Приама. Стали расспрашивать, делал что в стане. Сказывал хитрый Симон, как его невзлюбили Царь Одиссей Итакийский, другие. Родичем был Паламеду-врагу. В жертву его принести к алтарю. Связанным был он, как жертва, доставлен. Но по дороге бежал, всё что было оставив. Спасся от верной погибели бегством, Долго скрывался от всех по соседству. Только отплыли назад лицедеи, В руки волхвов он отдался. Поверив Хитрости грека Симона троянцы, Дали свободу ему, окаянцу.
"Конь что здесь делает? Кем он оставлен?" - После Приам вопрошал грека в стане. И отвечал ему хитрый Симон, Как Одиссеем научен был он: "Правду я молвлю. И боги мне в судьи. Конь для Афины оставлен и будет Милостью божьею грозной царице, Чтобы задобрить Палладу-тигрицу За тот палладий-металл**, что украли, Храм её святый открытым оставив".
Ловко играл свою роль мнимый пленник: "Конь будет Трое защитником верным, Если ввезут его в город с повинной И установят у храма Афины". Смог убедить он троянцев-героев. Пуще него стала смерть Лаок(о)она.
Чудо Афина Паллада послала: Змеев, двух чудищ*** огромных позвала. Быстро по морю приплыли они. Кольцами вились тела их вдали. Красные гребни взлетали с волнами, Кровью блестели над их головами. Пламень сверкал из огромных очей. Выползли звери. Громадой своей Всех поражая на суше и море, Запах свежайшего мяса, простора, Быстро учуяв от жертв Посейдону, Мигом обвили тела сыновей, Что свежевали всё туши зверей.
Жрец Лаок(о)он поспешил им на помощь
напали они на жреца
Тёплую кровь в жилах Услышав, почуяв
… …
* «В Лесбосе нас он нагнал, нерешимых, какую избрать нам дорогу: Выше ль скалами обильного Хиоса путь свой на Псиру Править, её оставляя по левую руку, иль ниже Хиоса мимо открытого воющим ветрам Миманта? …Он повелел, чтоб, разрезавши море по самой средине, Шли мы к Евбее для скорого близкой беды избежанья.» (Гомер «Одиссея», 1984, с.384). Комм.: Шли из Элеатского залива – Митилинского пролива, в который впадала р. Каик (г. Пергам), мимо о. Лесбос (оставался справа) и о. Псиры (находилась слева) на Евбею. Водопадные пороги Хиоса? **?Cеребро, ?соединения свинца, полученные
посредством купелирования? ***По всей видимости, речь идёт об ископаемых питонах (?
Python) и, возможно, о
гребнистых (?!) крокодилах-каннибалах или гребнистых варанах (нильских?), обитающих
в
?
XIII в. до н.э. (ок.
Глоссарий Менелай Одиссей, царь Итаки. Его странствия по островам Средиземного моря и Понтийского (Чёрного) моря (частично -Одиссея-Варна) подробно описаны в эпической поэме Гомера "Одиссея" Филоктет Эпей
29 марта 2007г. (начало), г. Алматы Тасия Мейерхольд
|