«Ах, милый Шиллер! Как же ты глубок!

Как тяжело мой перевод идёт .

И слов мне русских сложно отыскать,

Которые бы в глубину пронзали,

Как ты и твоя мать,

Та, научившая писать

Тебя тогда

В Париже и в Версале. (ТМ)»

 

...При виде мавров матери вставали,

В руках они грудных детей держали,

А после вслед глядели, в ниц бросались,

Молили о победе, славе

Просили, снова умоляли

И возвращение выспрошали,

Сынов чтоб честь к победе звáла,

За ней домой бы шла и слава .

 

За их заслуги бросят камень.

И бросит тот, кто оглашает:

«Когда ты в Спарту прибываешь,

Зависишь весь от соглядаев,

Тех, кто законы соблюдают».

 

Оливы снова всходы дали,

Влюблённые бы отдыхали,

Могли б покоиться на травах -

Посевы дружно прорастали б

На той земле, что поливали

Отцы и кровью обагряли.

 

В нас бодрость жизни увлекает,

И радость в бизнес нас бросает.

В древа дриад топор взлетает,

Обломки скал всё вниз кидает,

И камни. Что в скале качает,

От рычагов тех окрыляя.

 

В ущелье горном и глухом

Спускается всё вниз шахтёр.

И наковальня в такт звучит,

В ударах молотов звенит.

Искра стальная вбрызг летит

Под тяжеленным молотком.

В ущелье горном и глухом.

 

Станок ткача опять шумит.

Вкруг золотистый лён обвит,

И с ним веретено урчит,

На солнце пляшет и блестит.

 

На дальнем рейде ждут флоты,

Зовут пилотов корабли,

И незнакомая страна

Всех нас домой влечёт она.

Другие - радостно манят,

Дарами дáли всё пленят.

И высоко весит венок.

У мачты. Праздник недалёк.

 

На рынках жизнь ручьём бурлит,

Весёлой жизнью всё кипит.

И столько разных языков

В многоголосии одном.

 

А под палящими лучами

Торговцы звучно зазывают,

Что благодатный край родит,

И то, что Африка взрастит,

И что Аравия спалит.

 

Рог изобилия добром пленит,

И дарит счастье, и трубит

Детьми, свободой, вскормленною грудью.

Растут желанья безрассудно.

Картины в подражанье нас

Уже не радуют чей глаз.

И камень мягкий, и не раз

О мастера резце вещает,

Что камень чувствует и славу вает.

 

И отдыхают купола

На стройных ионических колоннах,

В них небеса и чистота -

Олимп сошёл бы в Пантеоны.

 

Легко, по воздуху перемещаясь,

Как стрелка Сены всё мигая,

Шумливо прыгает, играет

Дух творчества. Подстерегает,

Исследования всё замышляет,

Магнитов силу проверяет,

И ненависть, и доброту,

Любовь, надежду, новизну.

 

За лёгким дуновеньем звука

Уж следует эфир без звука,

Плывёт степенно за волной,

Он ищет в случае закон,

Боясь всех удивить событьем

И звук земли у всех похитить.

 

Он на свободе полюс ищет

И шлёт письмо своё лишь мыслью [=без слов].

О нём веками всем вещает ток

И шумный горный водоток.

[Без слов. Лишь голосом и телом.

Чтобы душа с ним вместе пела. - ТМ]

 

И он всех взглядом удивляет

Иллюзиями и туманом,

Ночи видением смягчает.

И перед светом отступают

Галлюцинации обмана.

 

И мы всё бьёмся о препоны

И отступаем, обречённо,

Стыдясь сорвать оковы страха

И поводов не дать для брака.

 

Свобода к разуму взывает,

Собой желанье восхваляет,

Что борется с святой природой

Так сладострастно и свободно.

 

На берегу бросают якоря,

Которые всё рвёт в штормах.

Разлившийся поток хватает

И в бесконечность увлекает.

И побережье исчезает.

И баржу на волнах качает,

В приливах с мачтой поднимая.

 

За облаками гаснут звёзды,

Что шлют на Землю свои грёзы.

Ничто непостоянно в этом мире,

Где ошибаются и боги, и сатиры.

 

И исчезает правда, вера

И верность - жизни полусфера,

И лгут, когда союз любви скрывают,

И ей беспутство покрывают.

 

А сердце рвётся из груди,

Измена взглядом бороздит,

Когда невинность поражает,

Её укусом отравляют,

Тогда зуб с ядом вырывают,

А мысли заживо сжигают.

 

Родство и корни отвергая,

Свободу прочь к ногам бросая,

Обманом правду отнимают,

Законы нравов утверждают.

В гласах природы, что осквернены,

Она находит сердце без любви,

То, что полно любовью лишь к себе

И никого не видит в стороне.

 

Уж лучше б на трибунах было б право,

И в хижинах - согласие одно.

Закон правителей гласит:

Трон королей на троне королей стоит.

Любовь лишь к мумиям он много лет хранит.

Люби картину своего воображенья,

Рисующего изобилие вещей всех.

 

Пока природа не проснётся,

В руках железных вся не встрепенётся,

Пока нужда и время не заставят

К пустому двинуться сараю,

Тигрица вся не встрепенётся,

Ажурную решётку не взломает,

Темницу так свою и не оставит.

 

И помнят влажные леса,

Как ярость покрывала небеса,

Как преступления и нищета вставали,

Как в пепелища грады обращались

И там забытую природу все искали.

 

И мавры двери открывали,

И пленники домой все возвращались.

Спасёнными.

К покинутой природе возвращались.

Но где же я? Ведь были же спасения пути!

И что заставило меня покинуть всё, уйти?

 

Передо мной расщелины видны.

И нужно сделать мне всего лишь шаг.

Меня сопровождают. И позади себя я оставляю

Живые изгороди и сады. И человечества следы,

Те, что нагромождены, и из которых жизнь не прорастает.  

Сырой базальт надеется и ждёт,

Когда же просвещение к его стопам придёт?

Когда образования рука, шумливой, бурною рекой

Вниз, с желоба скалы спадёт?

 

Но у корней могучих и она расходится и падает на кручу.

[Тигрица тотчас железную решётку всю ломает

И видит что? О чём она вздыхает?]

Здесь всё пустынно, дико, одиноко.

Лишь в воздухе орёл висит

И к облакам нисходит мир.

И не доносит до меня высóко ветер ни оперенье,

Ни звук забот потерянных, желаний,

[Из прошлого воспоминаний... - TM]

 

Действительно ли я один? А может быть в твоих руках?

В них сердце снова? Природа дорогая моя! Ах!

Ведь это был один лишь сон, мечта.

И за тебя, дрожа, я волноваться стал

За жизнь, за страшное образованье

И падал вниз с долиной вместе, мрачный

[С мечтами о безоблачности счастья - ТМ]

 

И чище я уже живу, ведя от алтаря всю жизнь мою.

И забери мои желанья,

Веселье, молодость, мечту.

Подвластно воле всё - она ведь всё меняет,

И цель, и личность, действо изменяет,

Она одна не знает правил.

 

А молодость как всё меняет!

И если ты, природу уважаешь,

Стыдливые законы почитаешь,

Которые хранит в руках своих мужчина

[То толка  уж не жди там - прим. ТМ]

 

Тебе ведь доверяет юноша ребёнка,

Того, что близ него порхает одиноко.

Кормил его бы грудью переменно

И воспитал бы постепенно.

 

А в зелени лесов, под тем же синим небом,

Он и Она опять всё бродят слепо,

Далёкое и близкое. И безответно.

А нам Гомера солнце светит.

С улыбкой щедро дарит нам приветы.

 

14 июля 2006г., пос. Яблоновский

Тасия Мейерхольд

  

[Маврину: блокировать все действия с документами!

На моём диване не спать!

По моим вещам не шариться!

БЛОК!]