|
Камерный зал. Краснодарский Театр Драмы Предпремьерный просмотр спектакля "Великий инквизитор". Инсценировка и режиссура - В.Рогульченко, ЗАР 'Свобода или Хлеб насущный? А если Хлеб, то как с ним жить?' Монолог Ивана Карамазова, или О современных ‘деточках’ Признать другого за страдальца? Жестокость - для зверей обида Монолог Великого Инквизитора «И что твой дух? тот, из пустыни?» В хлеба как камни обратить? Невыносимей что свободы? Не хлебом всё ж одним живём Пройдут века, истец расскажет Ты накорми, тогда спроси Свобода мыслима ли с хлебом? Приняв хлеба за основанье Вопрос: "Пред кем нам преклоняться?" Потребность наша в преклоненьи - одно из главных свойств людских Нам свойственно не хлебом жить Взгляните же, что происходит! А правда жизни не нужна Монолог Ивана Карамазова, или О современных ‘деточках’ Признать другого за страдальца? Принять другого за страдальца? Ведь дурно пахнет от него, Нет интеллекта, в пресмыканьи, И глупое его лицо
Давно продвинули всё дело. Но о другом хочу сказать: Страдание людское – кредо. Его должны мы принимать,
Коль яблоко из сада съели, Познав добро, а с ним и зло. Но деточки-то их не ели И им, родимым, каково?!
Они совсем другой природы И страшно далеки от нас: Неведома людей жестокость, Совсем другой подвид и класс.
Жестокость – для зверей обида Жестокость – для зверей обида. Она – для дьявольских утех. Жестокость турков не забыта: Не бог их создал, - человек.
И среди русского отродья Живёт услада истязанья Битьём, для продолженья рода. Оно – основа душ слияний
И наслаждений, как сечёт Мужик лошадку по глазам, По кротким. Руссицизм весь в том, Что слабосильная она.
Как водится, воз навалили, Завязла лошадь, не поднять, Не может вытащить, нет силы. А-ну лошадку бичевать,
С остервенением и злобой! По кротким, плачущим глазам! Бьёт в опьянении утробном, Остервенение познав.
И вне себя она рванула И вывезла, идя, дрожав И не дыша, а как-то боком, Так неестественно заржав.
Да что там лошадь?! Кнут татары На память подарили свой: Детей чтоб люди бичевали. В интеллигенции - простой.
Ужасно знать, когда ребёнка, Младенца о семи годов, Секли колючками от розы, Образование познав.
Почтенные, чиновни люди Секли и били жёлчно так, Что до крови дитя забили, Всё тело обратив в синяк,
Дойдя до высшего в сознаньи - В отхожье место и в мороз, Страдало чтоб за недержанье И пухло от незлобных слёз.
И для чего, скажи на милость, Мне познавать добро и зло? И сколько стоит духа хилость? Мир зла не стоит ни-че-го!
Билет спешу я возвратить Уж слишком дорога цена И плата за людей гармоньи. Не по карману мне она. Платить за вход их благовоний?
Спешу я возвратить Билет, Хоть подарили мне его. Неважно, что прошло сто лет. Из-за любви верну добро. Да, это бунт. Я им живу. Скажу я прямо, без утайки: Принять я счастье не хочу - Поскольку нет в несчастьях правды. «И что твой дух? тот, из пустыни?» «И что твой дух? тот, из пустыни? Что предсказал тебе судьбу, Задав задачу для унылых: Собрать в вопросах мудрость всю, В Трёх фразах, в трёх словах всесильных, Чтоб передали вех размер И мощь, глубокую по силе, С могучим разумом планет?» В хлеба как камни обратить? В хлеба как камни обратить? Ты обратишь! Народ поверит И за тобой тогда пойдёт И побежит, как стадо, веря, Что ты лишь блага принесёшь,
А коль свою отымешь руку - То прекратятся все хлеба, Захочешь сам лишить свободы - Лишишь и сможешь всё отнять.
Невыносимей что свободы? Невыносимей что свободы? Да ничего и никогда. И человек, сам от природы, Боялся вольности всегда.
Коль послушание купил И заплатил за всё хлебами, Ты есть и дух и пуп Земли И за тобой пойдут все сами.
Не хлебом всё ж одним живём Не хлебом всё ж одним живём, Земным, для всех что стал единым, Свой каждый строит Вавилон, Рисуя новые картины:
Сражаясь с тем, даёт кто хлеб, Кто, побеждая в каждой схватке, Другой всем дарит дух побед, Трубит что о своих порядках.
На месте храма твоего Построят новую из башен, Взрастят свой, новый Вавилон, Что будет всех и прежних краше.
Ты мог бы всех их избежать И отодвинуть срок постройки, Страданья сократить и стать Для всех другим, своим героем.
Пройдут века, истец расскажет Пройдут века, истец расскажет, Что преступлений больше нет, А значит нет греха, он скажет, А есть голодный, тёмный век.
Ты накорми, тогда спроси Ты накорми, тогда спроси О добродетелях, талантах. Без хлеба - ты уж не взыщи, Построить трудно будет с фантом.
Наука хлеба ведь не даст, Когда, свободой наслаждаясь, Ты будешь в нищете не раз И скажешь: "Мне не надо рая!
Поработите! накормите! Голодным быть уже устал. Я сделаю, что захотите! И подопру ваш пьедестал.
Свобода мыслима ли с хлебом? Свобода мыслима ли с хлебом? Как поделить их меж собой? Свободу может тот изведать, Изменит кто всех мыслей строй,
Кто обещал всем хлеб небесный, Когда он несравним с земным, Порочным, слабым, легковесным, Для миллионов, путь чей стыл.
И если за тобой во имя Небесных, призрачных хлебов Пойдут десятки, сотни тысяч, То что же скажет миллион
Всех тех, кто слаб, но всё же любит Хлеба земные до небес, Порочен кто, и кто послужит Материалом, где венец
Способен обуздать всю массу, Включая и бунтовщиков, Чтобы свободой наслаждаться И править, прославлять своё.
Мы их обманем, не подпустим К себе, страдая, будем лгать, Свободы ради, райских кущей, И будем вновь повелевать.
Приняв хлеба за основанье Приняв хлеба за основанье Мы преклонить должны колени Пред всяким, кто с деньгами, властью Несёт свой мир в народ и мненья.
Вопрос: "Пред кем нам преклоняться?" Вопрос: "Пред кем нам преклониться? Кому свободу подарить, А с ней и веру, чтоб стремиться С себя грехи земные смыть?
Потребность наша в преклоненьи - одно из главных свойств людских Потребность наша в преклоненьи - Одно из главных свойств людских. Она - источник всех мучений, Она - спасительный триптих.
Ради неё к земле клонился, С другим сражался человек, Мечами истреблял и бился, Своих чтоб идолов и век
Нести в толпу, где абсолютной, Бесспорной властию бы стал Свой хлеб, земной, простой и пудный, Народ который б возжелал.
Но если совестью захочет Кто управлять во свете дней, За тем пойдёт народ и спросит, В чём жизни смысл, чтоб быть смелей.
Нам свойственно не хлебом жить Нам свойственно не хлебом жить, А в тайны проникать Вселенной, Чтобы потом опять любить И наслаждаться жизнью ... в Венах.
1-2 апреля 2010г., г.Краснодар/пос.Яблоновский, всё так же нет напряжения 220в в розетках для старого ноутбука белой сборки Тошиба 1993г., работающего от стабилизированных розеток СберБанка России и др. Тасия Мейерхольд, PhD.
ПОЭТ, ФИЛОСОФ, ДИПЛОМАТ... НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ РАБОТАТЬ В ЯБЛОНОВКЕ
Взгляните же, что происходит! Взгляните же, что происходит, Свободы ради, вопреки: Хлеба, бесспорно, не восходят. И тайна бытия не жить
Ведь только ради жизни, Но и зачем, и для чего. Не ради хлеба, что единый. Покоя ради? В нём добро?
А правда жизни не нужна А правда жизни не нужна. Кому она? Зачем? Что рушить? Основы счастья бытия? В неведении жить всем лучше.
13 апреля 2010г., г.Краснодар/пос.Яблоновский, всё так же нет напряжения 220в в розетках для старого ноутбука белой сборки Тошиба 1993г., работающего от стабилизированных розеток |
