|
Lesebuch
Wunderlichstes Buch der Bücher
Ist das Buch der Liebe;
Aufmerksam hab ich's gelesen:
Wenig Blätter Freuden,
Ganze Hefte Leiden;
Einen Abschnitt macht die Trennung.
Wiedersehn! ein klein Kapitel,
Fragmentarisch. Bände Kummers
Mit Erklärungen verlängert,
Endlos, ohne Maß.
O Nisami! - doch am Ende
Hast den rechten Weg gefunden;
Unauflösliches, wer löst es?
Liebende, sich wieder findend.
Ja, die Augen waren's, ja, der Mund,
Die mir blickten, die mich küßten.
Hüfte schmal, der Leib so rund
Wie zu Paradieses Lüsten.
War sie da? Wo ist sie hin?
Ja! sie war's, sie hat's gegeben,
Hat gegeben sich im Fliehn
Und gefesselt all mein Leben.
[Goethe: West-Östlicher Divan.
Goethe: Werke, S. 2022
(vgl. Goethe-BA Bd. 3, S. 36)]
|
Книга
для чтения
Самая
странная книга книг
Если
является книга любви;
Внимательно
я прочитал это:
Немного
листов радость,
Все
брошюры страдание;
Отделение
(Расставание) делает часть.
Повторно
жажд! мало глава,
Фрагментарно.
Тома печали
С
заявлениями продлевает,
Бесконечно,
без меры.
О,
Nisami! - однако, в конце
Нашел
правый (правовой) путь;
Неразрешимое,
кто решает (распутывает) это?
Любящие,
находясь.
Да,
глаза были этим, ртом,
Мне
смотрели, которые целовали меня.
Бедро
тонко, тело так округло
Как
к раю желания.
Существовала
ли она? Где она является туда?
Да!
она была этим, имелись они,
Улаживался
в Fliehn
И
сковано всю мою жизнь.
|
|
Книга любви
Любви
ли Книга? Кто б сказал?
Страннее
книги не видал.
Прочёл её, не пропустив
страниц.
Немного радости на них,
Но вся она лишь о
страданьях.
Есть главы и о расставаньях.
О повтореньях опыта – глава
одна
И в ней написано так
фрагментарно.
Печалью все наполнены тома,
И разъясненьями об
элементарном.
Те,
что печаль способны лишь
продлить,
А с ней любовь всю заклеймить.
О Низами,
мудрец, скажи!
Как
отыскать мне путь любви,
Тот
самый, что смог ты найти,
И
мудрецы твои,
Достойны
ставшие любви?
И
часто спрашиваю я:
Существовала
ли она,
Когда
ко мне с небес спускалась,
Из
рая самого являлась?
Глаза
смотрели на меня
И
целовали ртом меня.
Бедро
тонко, округло было,
А
тело… Как оно пьянило!
И
я уже бежать не мог
И
лишь стонал у её ног.
|
|
