|
Аметист
Den Amethyst
I. Аметист,
Любой геолог, минеролог знает:
Он - разновидность кварца.
И помогает всем
И в счастье, и в ненастьях.
Цвета его - от
фиолетового до густого,
Пурпурного и голубого.
Он может спелым быть, как вишня,
иль литым
Как яблоко иль слива наливным.
А может просто быть пурпурным, красно-синим
Иль светло-красным.
Его железо и меня спасало часто
От опьяненья любовью, счастьем,
Когда его из бусинок соткать
спешили.
Для меня.
Фиалковыми сделать мог мои
глаза,
Лицо ли чьё...
И перекрасить волосы в
пурпурный цвет,
Иль обесцветиться,
Коли тепло звезды ему простой
задать решили.
Зональным мог он быть в жеоде,
И в щётках, друзах; при погоде.
Своею краской гамм, он, в
проходящем свете,
Глаз радовать спешил людской.
Кто бы заметил?!
Когда б от просветленья
разумный мир людей крепчал.
Он на изломе и в своём
надрывном свете давно уж раковинкой стал.
Той, что моллюск укрыть
старался, чтобы забыться, наконец,
И поскорее улететь в
космическую даль иль под венец.
С тобой.
В полёте за волной одной,
другой,
Той белой птицей, голубой, зову
которую мечтой.
Какое избавленье он мог бы всем
сейчас принесть
Своей простой огранкой. В
телескопах.
Уже не описать. Не счесть…
II. Ступеньками фасеток славы
епископы его гранить пытались,
Перста свои
перстнями украшая,
Резные вещи
собирая – подносы, вазы или трубки,
Шкатулки, кубки, чьи-то шубки,
Чтоб спрятать всё. И с глаз
людских.
Быть может, и одну из них, тех мантий знатных, незлатых,
Я видела на Блюменталях
– на акварелях кардинальих. Не раз.
Пурпурный свет их кардиналий мне уж давно не режет глаз,
Но я любуюсь всё сейчас
Одним его лишь лучезарным
светом,
Что раздаёт нам всем приветы
И разливается приятно, нежно
И, где-то, может, безмятежно
Лишь волшебством моей мечты.
Мне нужен ты.
Один лишь ты.
И цвет твой дивный и безбрежный.
Свет голубой твоей волны.
Тот, что меня лечить способен,
И тот, что раньше жил весь в моде.
Он силы даст моим ногам, чтоб я
опять пойти смогла.
Твою разумную волну,
Легко я понимать могу.
Её давно уж посылаешь мне,
Навстречу неземной мечте.
Ведь фаворит Венеры ты,
Волшебный камень, аметист, мечты.
За свет и за глаза тебя не
забывают.
Но труд и жизнь твою всё
оценить пытаюсь.
Бывает аметист восточный,
Что, как сапфир иль как
шпинель, в ночи горит.
Все знают западный и ложный,
Тот, что пурпурным раньше был.
Напоминал он всегда,
Твои печальные глаза
и красный спектр твой, мой
лгунишка.
При каждой фотохромовспышке.
А лучше всех индийский был. Что,
с литием. Величиной
С перепелиное яйцо. И
в целом камень непростой.
Тот аметист успела передать прабабушка Мария,
Из позапрошлой или прошлой
жизни. С ним я
Игралась в детстве, помня
каждый штрих,
И не забуду ни на миг
Его фасетки филигранны,
В безукоризненной огранке,
Которые
ступеньками спускались вниз, к краям,
В иерархическом порядке. А
выпуклость его,
Подобна куполу была что всегда и для меня, младой?
Тобой всегда смотрела я. На солнце глядя, на Луну.
А вот сейчас иду ко дну.
Всю жизнь хотела что-то
сделать.
Быть может, только неумело.
Как ты попал, мой верный 'Шах'?
Теперь уж кто об этом скажет?
Ты для меня бесценным был
всегда.
И очень даже важным.
Но оценить тебя сумели люди,
быть может, большие, чем я.
И ты ушёл. Тебя мне жалко было.
Рыдала я и грудь моя.
Потом прошло. И всё забылось.
Сейчас опять воспоминанья
всплыли.
Детей тебя укравших, быть может, всё спасаешь от
заклятий,
От их врагов или от смертных клятв их?
А может снова
дружишь с властью,
Лечить пытаешься в ненастьях,
Не любишь града, злого взгляда,
Вбирая негатив из яда?
Ты хочешь научить
через свою смотреть всех призму?
И хочешь мир земной исправить
своей тризной?
Не знаю уж. Получится ль? Едва
ли.
Хотя… Всегда тебя за мудрость
уважали.
III. Но свет волшебный твой, всю
жизнь подспудно ощущая,
Я пронести в мечтах могла все
вёсны мая. Вчера.
Ты спросить, что сейчас?
Теперь могу лишь наслаждаться
мастью
И геммой формулы божественной
любви и страстью,
Что режет мой хрусталик глаза
каждый раз
Когда я обретаю счастье,
Печаль иль радость жизни
непростой,
Та, что проходит стороной иной...
Тасия
Мейерхольд
22 января 2006г., Алматы
|
